There Were No Bounds
There was no pain any longer
No more need to gasp for air
And the tiled floor ceased
To be cold and hard
All sound had died away
And it was quite dark
But in the void and in the silence
There was still a kind of knowledge
A faint awareness
Awareness not of name or person
And not of memories of the past
The awareness knew only itself
The awareness knew only itself
A knowledge reached out into the absence
Reached out into darkness
Reached out into silence
And there were no bounds
There were no bounds
And it was aware with a kind of growing hunger
A hunger for something that did not exist
For the knowledge was only of absence
Of pure and absolute absence
Durations of restlessness
Durations of hunger
And existence of only one dimension
But in the dark silence
In the void of all sensation
Something began to know
And there were no bounds
There were no bounds
And there were no bounds
And there were no bounds
There were no bounds
Не было границ*
Там не было никакой боли больше
Нет больше нужно задыхаться
И плиточный пол перестал
Для того, чтобы быть холодным и жестким
Все звуки затихли
И это было совсем темно
Но в пустоте и в тишине
Был еще вид знания
Слабая осведомленность
Осведомленность не названия или лица,
И не воспоминание о прошлом
Сознание знает только сам
Сознание знает только сам
Знание дотянулся в отсутствие
Достигнутый в темноту из
Дотянулся в тишине
И не было никаких границ
Там не было никаких границ
И это было известно с видом растущего голода
Жажда чего-то, что не существует
Для знание было только отсутствие
Из чистого и абсолютного отсутствия
Длительностей беспокойство
Длительности голода
И существование только в одном измерении
Но в темноте молчания
В пустоте всех ощущений
Что-то начал понимать
И не было никаких границ
Там не было никаких границ
И не было никаких границ
И не было никаких границ
Там не было никаких границ