Greensward Grey
Greensward Grey
One
There is blood on the hooves
of the fawns on the Greensward Grey
for they tread through the gristle on the lawn today!
Don't they see the roseate faces of my wives
as they lay, disemboweled, on the Greensward Grey?
Chorus One
This park is rank and slippery!
Skip and watch the kite tails, don't trip on the entrails!
White, and ligamental blossoms jutting from the earth...
when have toadstools ever grown toenails?
Chorus Two
These brains are old and tired
but they have not forgotten my harem
from decades past, sundry screams
for the beast in the backseat!
Bridge
Springtime is mythical,
blood can be pastoral brushed-on
and painted after they've fainted!
Pan-goats are criminal!
Hairy backs and abysmal breath like a brown bog,
swamp-soaked and wet dog!
Two
There is one woman walking on the Greensward Grey,
but I feel she'll be followed by a friend or three!
Don't they see the pink-spittle coating
on my teeth that will seal every kiss from my lips today!
Chorus Three
I could classify dead, hooved animals!
I could catalog female corpses!
But catarrh ruins my breath
when grasses reach and start my ending!
I could classify! I could catalog!
Three
I am sitting like a cyst on the Greensward Grey
and my god! there are satyrs who are damp and fey!
Iron-shod and so hysterical!
They lose themselves like dripping red fauna!
Серая Лужайка
Серая Лужайка
Здесь кровь, на копытах оленей,
на Серой Лужайке,
потому что сегодня они топтали хрящи,
гуляя по траве!
Разве не видят они розовые лица моих жен,
как они лежат, выпотрошенные, на Серой Лужайке?
Этот парк заросший и беспринципный.
Подпрыгивай и наблюдай за хвостами хищников,
не ходи дальше в недра!
Белоснежные, связанные цветы,
выступающие из земли.
Когда у поганок только выросли когти?
Эти мозги старые и истомленные,
но они не забыли мой гарем прошедших десятилетий,
разные крики зверя на заднем сиденье.
Весна - волшебное время,
кровь может быть вычищена
и закрашена постухами,
после того, как те упадут в обморок!
Криминальные Паны*!
Волосатые спины и глубокое дыхание,
словно бурая топь пропитанная болотной, мокрой собакой!
Здесь одна женщина, идущая по Серой Лужайке,
но я чувствую, ее будет сопровождать друг или три.
Разве не видят они розовые слюни на моих зубах,
которые сегодня будут оставаться от каждого поцелуя моих губ?
Я мог бы классифицировать мертвых,
копытных животных!
Я мог бы составлять каталоги женских трупов!
Но катаральное воспаление губит мое дыхание,
когда травы поднимаются и венчают мой конец.
Я бы мог классифицировать!
Я бы мог составлять каталоги!
Я сижу подобно кисте* на Серой Лужайке и своем боге!
Здесь сатиры, медленные и обреченные!
Окованные в железо и такие истеричные!
Они теряют сами себя словно капающую красную фауну
.